Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура - Владимир Вольфович Жириновский

в IX–X веках на территории Древней Руси сложилась самостоятельная и самоценная литература. Говорят, что православие ввело нас в средиземноморское сообщество, культурное пространство. А зачем оно нам? Я полагаю, что лучшим сравнением нашего искусства должно быть не сопоставление с каким-то там микеланджеловским Давидом или еще кем-нибудь, а с самоценными работами. В каждой сфере культуры Древняя Русь дала великолепные примеры и образцы, подчеркиваю это, – самостоятельной культуры.

В архитектуре не было равных нашим каменным городам. Представляете зрелище – едет путник по унылой равнине, и вдруг точно Сезам отворился перед ним – город с высокими каменными стенами, причем в отличие от Европы из белого камня, это куда красивее глазу и чувствам, с церковными маковками, дворцами и палатами. В литературе это «Слово о полку Игореве», «Задонщина», «Слово о благодати» и печерского монаха Иллариона, представлявшего уже по тем временам образец русского государственного патриотизма. Наконец, у нас появилась писанная история – летописи. Сегодня кое-кто пытается принизить значение наследия летописца Никона (заметьте, тоже монаха), мол, врал страдалец в угоду власть имущим. Но позвольте, а кто и когда из пишущей братии не писал в угоду власть предержащим? И из-за этого принижать значение летописи как источниковедческой основы русской истории? Да это бред какой-то!

Трудно сказать, как бы пошло развитие нашей культуры, если бы не татаро-монгольское нашествие. Но то, что Древняя Русь превосходила к началу XII века Западную Европу по всем статьям – городской архитектуре, литературе, фресковой живописи, храмовой архитектуре, возьмите хотя бы Киевскую Софию и проч. и проч. – это несомненно. Жилища русских, с точки зрения их удобства и санитарии, были на порядок выше жилищ западноевропейцев. И это при разнице климатических температур в 10–20–30°С! По крайней мере, ни в Киеве, ни в Чернигове, ни во Владимире XI века вам никто, как в Париже или Лондоне XIX века, не вылил бы на голову ушата с помоями и нечистотами. А это, согласитесь, высший пилотаж в культуре быта, да и общей культурности населения.

Говорят, что татаро-монголы едва ли не облагородили Древнюю Русь, сделали ее более устойчивой и восприимчивой к материальной, по крайней мере, военной культуре. А ведь военно-промышленный комплекс во все времена шел впереди остальных отраслей хозяйства. Это только ненормальный Горбачев и враги-«демократы» могут считать этот комплекс ненужным для нашего государства. Нет, повторяю, ВПК нужен во все времена. Так вот чем облагородили татары? Казанский и Астраханские Кремли построены русскими. Письменность? Татары ее взяли у русских. Литература? Ее у ордынцев не было. Ислам? Это личное дело татар.

Если бы татары действительно облагородили русскую культуру и духовность, то, спрашивается, зачем бы русским было уходить в леса, в монастыри? В XII–XIV веках средоточием русской культуры и духовности как раз и становятся монастыри. Я бы назвал этот период в истории нашей культуры монастырским этапом. Он, во-первых, сумел сохранить от татарского поругания русскую духовность и православие. Хотя татары и не пытались уничтожать нашу религию, но и потворствовать ей тоже нигде и никогда не спешили. Во-вторых, монастыри сохранили русскую интеллигенцию того времени. Причем, не в пример нынешней интеллигенции, тогдашнее черносутанное сообщество уникум и книжников отличалось выдающимися примерами русского государственного патриотизма. Именно этот патриотизм, и это в-третьих, дал возможность иноку Филофею сформулировать идеологию не только всей русской государственности и всей нашей культурной и иной жизни: «Москва – третий Рим и четвертому не бывать».

Впоследствии марксистские перерожденцы, вроде Бердяева, которого за путаность мысли и постоянные перебежки из лагеря в лагерь называли Белибердяев, пытаясь скомпрометировать идеологию третьего Рима, выдвинул версию, что создание большевиками III Интернационала, якобы, есть развитие третьеримской идеологии и практики. Чушь несусветная. Сторонники III Интернационала представляли собой безродных космополитов, которым было не просто наплевать на Россию, пусть и советскую, а которые пытались нашу Россию превратить в хворост для разжигания мировой революции. Пусть погибает Россия, а революцию мне подавай здесь, сейчас и немедленно. Примерно таков был смысл речи Бухарина на VIII съезде РКП(б), когда решался вопрос о Брестском мире с кайзеровской Германией.

Культурная парадигма «Москва – третий Рим» возродила главное в культуре греческо-православной Византии, то, чем она и была сильна почти двенадцать веков, – идеологию симфонии властей, то есть славянско-православную идею разделения власти. Кесарю – кесарево, а Богу – богово. Власть правит мирскими делами, а церковь заботится о наших душах. И пока византийцы жили в согласии с идеей симфонии властей, никакие турки и прочие мусульмане ничего не могли с ними поделать. А как только подписали флорентийскую унию о единстве с католицизмом, как только нарушили позиции Православной церкви, так и началось. Достаточно почитать биографию византийской принцессы Анны Комниной, чтобы обнаружить глубину падения византийской элиты, мразь высшего властного слоя. У нас третьеримскую идеологию порушит Петр I. А до него его папенька, тишайший Алексей Михайлович, не поделивший власть с мордвином по национальности патриархом Тихоном. Но, слава Богу, в середине XIX века найдется в России умнейший человек, министр просвещения Уваров, который вдохнет жизнь в новую, не менее глубокую духовную доминанту русской культуры и государственности: «Православие. Народность. Самодержавие». Это позволит почти на целый век отсрочить падение романовской династии. Но – только отсрочить.

Петр I внес еще одну смуту в умы и сердца русских людей. Помимо духовного раскола, начатого его папенькой, Петр ликвидировал патриарший престол. С образованием империи в России не стало Патриарха. Его место занял коллективный орган – Синод, который к началу февральско-октябрьской революции 1917 года превратился едва ли не в сборище педерастов и лиц далеко не русского происхождения, которым опять-таки, как и деятелям III Интернационала, было наплевать на Россию.

Ликвидация в России поста Патриарха привела к так называемому женскому периоду правления в России, когда страной правили полу- и иностранки весьма сомнительного происхождения и времяпровождения. Отсюда и мужской фаворитизм, все эти бироны, минихи, остерманы, орловы, зубовы и несть им числа. А в культуре фактическая утрата национальных ориентиров и уничижительное заимствование западных образцов.

Наконец, Петр нанес и еще один удар по русской культуре и духовности, от которого она так и не оправилась по сей день. С него пошло деление на так называемых западников, то есть сторонников западной культуры, и славянофилов, которые с неменьшим упорством, чем западники, отрицавшие все русское, отрицали все иностранное, рядясь в мужицкие зипуны и рисуя красных петухов на воротах своих усадеб.

Этой дурацкой традиции бездумного заимствования отдал честь даже последний наш самодержец Николай II. В Московском Кремле он и императрица Александра венчались в нарядах прапрадедушки Николая – тишайшего Алексея Михайловича.

Конечно, говоря о влиянии петровских реформ на развитие